Для граждан нашей Родины день Памяти и скорби - 22 июня. А для последнего мирного выпуска Томского артиллерийского училища этим днем надо считать 11 июня.

После Гражданской войны военному руководству нашей страны стала ясна необходимость создания современной системы подготовки командного состава РККА, особенно уровня командиров рот-батальонов (батарей-дивизионов). Что-то можно было заимствовать из опыта Императорской армии, имевшей великолепные академии и военные училища в Санкт-Петербурге, Москве, Вильно, Киеве, а также полсотни кадетских корпусов по всей стране. В РККА почти сразу удалось сохранить академическое звено военного образования, но средним ее звеном  поначалу руководили штабы фронтовых армий, и качество подготовки краскомов не соответствовало требованиям времени. Ко второй половине тридцатых годов положение было исправлено созданием военных училищ с едиными программами, современной методикой обучения, с двух-трехлетним сроком обучения и так далее. Заметим, что стремительное их развитие в какой-то степени компенсировало урон, нанесенный РККА репрессиями того времени, вот такая трагическая диалектика, требующая серьезного анализа, а не криков с трибун съездов, собраний и митингов.
* * *
Томское артиллерийское училище активно участвовало в  совершенствовании военного образования, и выпускниками того времени мы гордимся – Великая Отечественная война и последующие события дают нам на это право.
Последний предвоенный – он же и первый военный выпуск офицеров-артиллеристов должен был состояться в августе 1941 года. Но обстановка потребовало иных темпов: училище в том году послало на фронт не один, а несколько выпусков. Хочу вспомнить один из них.
Как и всегда, летом 1941 года училище находилось на лагерных сборах в знаменитых Юргинских лагерях, созданных еще до Первой мировой войны по инициативе генерала от артиллерии Сергея Михайловича Романова. Не могу не заметить, что нашим артиллеристам и историкам стоит помнить, что именно этот человек сделал многое, чтобы наша артиллерия и тогда, и в годы Великой Отечественной, и, надеюсь, сегодня, была и остается лучшим «Богом войны» среди передовых армий всего мира. К сожалению, об этих заслугах и некоторых пробелах в деятельности внука Николая I говорят и знают гораздо меньше, чем о  его отношениях  с оставленной Николаем II балериной Матильдой Кшесинской.  
* * *
Давно, и, к сожалению, не  всегда успешно, пытаюсь узнать судьбу всех выпускников последнего предвоенного выпуска, пока знаю чуть больше половины.
Для них лагерные сборы 1941 года должны были закончиться экзаменационной боевой стрельбой, государственными экзаменами, лейтенантскими «кубарями», отпуском и убытием к месту службы: от Дальнего Востока и «Белоруссии родной, Украины золотой» до «меньше взвода не дадут, дальше Кушки не пошлют», это еще юнкер А.И. Куприн знал.
Но 11 июня 1941 года у курсантов, проходивших лагерные сборы, занятия были отменены. В 12.00 их построили на лагерном плацу для объявления подписанного 10 июня приказа наркома обороны СССР Маршала Советского Союза С.К. Тимошенко. Приказом предписывалось во всех военных училищах СССР немедленно, без сдачи каких-либо испытаний, провести выпуск курсантов второго года обучения с присвоением им предусмотренных званий командно-начальствующего состава Красной Армии и с незамедлительным направлением по местам распределения. Этими местами для сибиряков стали в основном Прибалтийский и Западный особые военные округа.  Молодые офицеры выехали из Юрги 11-12 июня, прекрасно понимая, куда и зачем едут. А 14 июня, еще находясь в пути, они услышали сообщение ТАСС, в котором утверждалось, что «СССР, как это вытекает из его мирной политики, соблюдал и намерен соблюдать условия советско-германского пакта о ненападении, ввиду чего слухи о том, что СССР готовится к войне с Германией, являются лживыми и провокационными», а также то, что, «по данным СССР, Германия неуклонно соблюдает условия советско-германского пакта о ненападении, как и Советский Союз, ввиду чего, по мнению советских кругов, слухи о намерениях Германии порвать пакт и предпринять нападение на СССР лишены всякой почвы». Проще говоря, ребята, успокойтесь, войны не будет. Сегодня принято считать, что все мы тогда действительно успокоились, и это сыграло роковую роль в событиях лета и осени 1941 года. А ведь было не совсем так! Даже мы, деревенские школьники, понимали, что война неизбежна, а «ребята» – им ведь было 18-20 лет, мальчишки, понимали, что без реальной угрозы, без ведома товарища Сталина нарком не отдал бы этого, по-настоящему боевого приказа. Конечно, никто не знал размера бед, которые принесет нам война, но даже потом люди понимали: дипломатические игры и реальная жизнь – не одно и то же! Знал Сталин о готовящемся нападении Германии на СССР, принимал меры для усиления нашей обороноспособности, но не все получилось, ошибок было больше, чем следует. И не надо сводить все ни к одному человеку, ни к одному документу, проще – не надо врать! Молодые офицеры-сибиряки ехали на фронт еще до его появления. И они свое дело сделали – именно они провалили блиц-криг, именно они сорвали  план «Барбаросса», им мы должны быть благодарны, отмечая в нынешнем году  75 лет нашей Великой Победы!
* * * 
В этом выпуске было немало необыкновенных людей. Мне довелось учиться у хорошо известного политехникам капитана Бориса Сесюнина, бакчарцы и асиновцы, надеюсь,  не забыли судью капитана Алексея Лузина, врачи старшего поколения помнят заведующего Томским облздравотделом, командира взвода управления одной из батарей Западного фронта Петра  Бову, многие томичи знают профессора ТГУ лейтенанта Валентина Степанова. Многие оставшиеся в живых выпускников того скорбного июня стали учителями и директорами школ, руководителями предприятий и учреждений, писателями и журналистами. Замечательные люди! Я назвал далеко не всех известных мне фронтовиков, я не назвал имена большинства, тех, кто остался под Москвой и Ленинградом, Ржевом и Сталинградом, на Днепре и в «полях, за Вислой сонной», на улицах Будапешта, Вены и Берлина. Вдумайтесь, кем и они могли бы стать...
Военная судьба  молодых офицеров сложилась по-разному. Восемь Героев Советского Союза (половина – посмертно). Три генерала. Пять полковников. Два участника Парада 7 ноября 1941 года. Капитан Иван Семенко прошел по Красной площади в парадном строю и 7.11.41, и 24.06.45!
 Велик список убитых или умерших от ран. Кто их вспомнит? И почти половина этого горького списка - пропал без вести, главным образом – в первые месяцы войны. Не надо быть серьезным аналитиком, чтобы понять страшное – почти всегда «пропал без вести» означает плен. Мне известны имена троих. Старший лейтенант Михаил Ольшевский сумел бежать из плена и стал белорусским партизаном. Лейтенанта В.А. Акимова освободили наши войска, он успел поучаствовать в заключительных сражениях, награжден орденом Отечественной войны. Тяжелой была участь лейтенанта Пирогова, попавшего в плен 4 июля 1942 года и угодившего в знаменитый Шталаг XI, созданный фашистами еще в 1939 году. Там замучено более 30 тысяч советских воинов, немало там осталось и французов, англичан, норвежцев, голландцев, они ведь тоже боролись с немцами, и многие совсем неплохо. А Тимофея Максимовича освободили лишь 16 апреля 1944 солдаты 8-й британской армии. 
Задумайтесь над одной деталью. Я так пока и не нашел имен пленных выпускников ТАУ, которые из фашистских концлагерей были бы направлены в сталинский ГУЛАГ, о чем так много пишут и рассказывают нам сегодня. Проверку в СМЕРШе освобожденные военнопленные проходили, иногда – продолжительную,  но...
Да, из песни слова не выкинешь: двое (вовсе не пленных) июньских выпускников осуждены Военным трибуналом.  Мне не удалось найти решений об их реабилитации. Двое, это много или мало? Если сказать «двое из нескольких сотен», получается вроде бы немного. А для родных и близких - это их жизнь, это их всё, поэтому фамилий не называю... Но есть о чем задуматься...
Ищу я сведения и о других воспитанниках родного мне училища. Работы много, явно не успею сделать все. Но очень надеюсь, что в школе «Перспектива», находящейся на территории училища рядом с недавно открытым мемориалом, найдутся неравнодушные ребята, которые продолжат наши (я не один!) поиски. Таким скажу, что эта работа, утомительная, трудная, очень многого требующая, как, кстати сказать, и любая настоящая работа...
Лев ПИЧУРИН.